Из записок парижского студента: случайно подслушанный разговор о женщинах и об искусстве.

И вновь эта мансарда. Нескончаемая деревянная лестница, скрипящая под ногами. И вот, наконец-то, распахнутая дверь. И Монмартр, словно плывущий перед моими глазами в осеннем утреннем тумане.

Сегодня всю ночь я очень дурно спал, очень беспокойно. Всё снилась моя прелестная цветочница. Снилось, будто мы гуляем в сумерках при бледном свете газовых фонарей, а затем катаемся на лодке по Сене. Поцелуи, любовь, романтика. И, одновременно, какая-то тревога, беспокойный был какой-то сон. Словно чувствовал, что это лишь сон, а не на самом деле. Потом и вправду проснулся – и мне стало очень грустно…

И вот сейчас иду, по-прежнему грущу. Сегодня экзамен по римскому праву, поэтому в полдень, как обычно, мне не удастся отлучиться и взглянуть хоть одним глазком на неё, на мою прекрасную цветочницу. Даже один день разлуки с ней кажется мне просто невыносимым!

И вдруг прямо над моим ухом зычно, почти по-армейски, прогудел голос одного усатого господина:
- Две женщины лучше одной, три – лучше двух, а десять – лучше трёх!
- Всё верно… Это невероятное счастье – любить женщин! Я люблю женщин… Люблю их своей кистью! И я никогда бы не занялся живописью, не будь у женщин грудей, - отвечал собеседник усатого господина, он был бородатый и в чёрной шляпе. У него, в отличие от усатого господина, голос был на удивление тихий, мягкий и немного вкрадчивый…

- Знаешь, - продолжал он, - я обычно работаю над обнажённой натурой до тех пор, пока мне не захочется ущипнуть холст. Только тогда, когда я нарисовал женщину так, что мне хочется к ней прикоснуться, я считаю, что моя картина закончена! Впрочем, то же самое и с пейзажем… Хороший пейзаж – это лишь такой, по которому, стоит только взглянуть на него, сразу же хочется прогуляться! Я убеждён, что картина должна быть приятной, весёлой и привлекательной… Да, привлекательной! И не только картина… И женщина тоже! И знаешь, даже давным-давно, в своём далёком и безоблачном детстве, тогда, когда я ещё совсем не умел ходить, я уже любил женщин… Всей душой я их любил… Даже тогда, когда, казалось бы…

- Огюст, гляди! Не иначе, как нас подслушивают, - вдруг вмешался усатый господин и затем обратился ко мне: - Студент?

- Студент… - робко ответил я, опешив от столь неожиданного внимания этих колоритных персонажей к моей скромной персоне.

- Ну что я тебе могу сказать, студент? Скажу только то, что всегда и во все времена говорят студентам… Учись студент!!! – прогремел он так, что я чуть не подпрыгнул от испуга и неожиданности. – А что значит слово «учиться» у нас в Париже? – как ни в чём не бывало продолжил басить он, - учиться - это значит познавать женщину… Познание женщины – это самая высшая у нас в Париже наука и самое высшее искусство! Да, Огюст, ведь я же не вру? Ведь я же не пудрю этому молодому человеку мозги? О, я вижу, что наше молодое поколение понимает нас, уже почти стариков, практически с полуслова, - весело и добродушно заключил он, совершенно не обращая внимание на то, как я бестолково и ошарашенно хлопаю глазами, переваривая в своих мыслях только что услышанное…

Когда эти два человека удалились, меня вдруг осенила догадка… Усатый господин… Он ведь как две капли воды похож на Мопассана! А тот другой, бородатый – ну вылитый Огюст Ренуар! Стоп-стоп… Так этот усатый господин именно так к нему и обращался, я помню… Огюст… Всё, сомнений быть не может! Нужно немедленно догнать их и попытаться продолжить беседу…

Я бегом побежал за угол, где только что скрылись два знакомые силуэта. Добежав, увидел, как они исчезли в ярко-красной двери. Подняв вверх глаза, я внезапно увидел огромные крылья мельницы. И надпись «Мулен Руж».

Они зашли в «Мулен Руж»! Ранним утром… Хоть ты тресни, в этом есть какая-то тайна и загадка… Кто же ходит в «Мулен Руж» по утрам?

Вдруг откуда-то донёсся едва слышный бой часов и он тут же вернул меня в реальность, где я совершенно безбожно опаздываю на лекцию… Я стремглав помчался прочь, на некоторое время забыв об этой неожиданно случившейся встрече, о которой мне уже совсем скоро придётся вспомнить вновь…