Как вырастить позитивного ребенка
Знаете анекдот? В семье двое детей. На Новый год родители приготовили им подарки: пессимисту игрушечную лошадку на колесиках, а оптимисту, такому всему из себя позитивному- кучу свежего конского навоза.
Проснулись утром дети...
Пессимист: "Ну, лошадка... ууу.. маленькая какая, а я хотел большую... беленькая совсем... а я хотел в яблоках... ууу.. деревянная, а я хотел живую..."
Оптимист: "А у меня- то живая!!! Только вышла погулять!"
В точности про моих детей. Когда прохожие видят моего сына, визжат от умиления и спрашивают, где таких выдают. На первый план, если спрашивает девушка, выходит муж и кокетливо сообщает: « Таких делают, а потом рожают». Или появляется старшая дочка и со строгим выражением лица произносит: тетя, уйди от братика! Мы тебя не знаем, ты плохая, уйди от нас!
С подарками происходит точно так же, как в анекдоте, если сын радуется всему, то дочь произносит что-то вроде: «представляю, сколько Вы тогда себе навалили!»
К счастью, дочурка с каждым годом меняется в позитивную сторону, но вопросы прохожих: «Почему у Вас такие разные дети? и вопросы читателей рассылки Центра Позитивной психологии «ТАК!» на тему: «как вырастить ребенка позитивным?» не дали мне покоя и появилась эта статья.
Начну с цитаты из письма: «Я только задумываюсь о рождении детей, но очень хочется, чтобы ребенок был веселым, радостным, позитивным. Как родители могут способствовать этому?»
Чем раньше мы задумываемся на тему: а как мне вырастить ребенка позитивным, тем лучше.
Потому, что эта черта, в основном, формируется до года, а потом гораздо сложнее из пессимиста выращивать оптимиста, хотя и возможно.
На наш взгляд позитивный тип мышления состоит из таких компонентов, как:
1.Доверие к миру (Мир плохой или хороший, поддерживает и защищает меня или посылает мне неприятности, хорошо ли мне в нем живется)
2.Умения управлять миром (могу ли я и как управлять событиями или все мои действия бесполезны)
Беременность. Мама-весь мир.
Можно ли ему доверять? Безопасно ли?
Для ребенка мир - это, в первую очередь, мама. И еще только появившись в животе, малыш отлично чувствует все вибрации и настроение своего мира.
А если мир волнуется, переживает, что не сдан квартальный отчет, что не сделан ремонт в квартире, представьте, какого там жителю этого мира?
А еще мир постоянно тревожится за него, все ли там у малыша в порядке, прибавляет ли вес, правильно ли развивается. А если с анализами что-то не так - мир в панике и демонстрирует его жителю такие эмоции, что кажется, что происходит что-то невыносимо страшное.
И ребенок начинает думать, что жить страшно. Если его мир так волнуется за себя и за него, такой мир не может его защитить и сберечь…
Сложно не волноваться? Мне тоже было сложно, работая на руководящей должности и тревожась о завтрашнем дне. Но если бы я тогда знала точно, как это отразится на эмоциональном состоянии дочки, поверьте, я нашла бы способы.
С сыном было проще. На 8 месяце беременности врач сообщила: «Что-то сердца как-то не слышно» и, увидев мою улыбку, удивилась: «Девушка, что здесь смешного?»
А я-то точно знала, что у мира и его пузожителя все в порядке, по-другому просто быть не могло. Потому, что в тот момент у меня уже появилось доверие к миру.
И если Вы планируете беременность, помимо всей остальной подготовки, не менее важен Ваш позитивный настрой и Ваше доверие к миру. А у поколения 70-х, 80-х с ним не очень, почему именно - в следующем абзаце.
Рождение. Какая она: жизнь после рождения?
Когда ребенок появился на свет, в течение последующего года мама продолжает быть всем его миром. Он ждет от нее помощи, защиты, удовлетворения своих потребностей. Если беременность и роды протекали не очень хорошо - ребенок постоянно требует доказательств, что мама рядом, она всегда поможет, и будет заботиться о нем.
Если до этого все было хорошо, ребенок запрашивает подтверждения маминой любви и заботы о нем в меньшей степени.
Что происходит после рождения?
Жесткий лоточек и малыш, «брошенный мамой» в ряду таких же младенцев орет во все горло в надежде, что мир все-таки хорош и есть еще надежда все-таки исправить.
С каждой минутой все больше понимая, что не нужен ты миру, разве только для того, чтобы уколоть тебя посильнее, взять пробы на анализы.
Или мир рядом и ребенок в безопасности? Мир теплый и кормящий и малыш засыпает в уверенности, что все, что ему нужно всегда в изобилии: мир кормит, он защищает и любит.
И что самое интересное, когда такой малыш вырастает и уходит от мамы, мир, его окружающий, продолжает делать то же самое.
Если вы хотите вырастить оптимиста, будьте с ним с его рождения, заботьтесь о нем, купайте в любви. Любви нельзя дать слишком много, можно только не додать.
Я до сих пор с огромной грустью вспоминаю ситуацию, когда дочка постоянно с самого рождения хотела на руки. Однозначный совет нескольких медиков «не берите, а то избалуете, она вами манипулирует, поплачет-перестанет» и выписанный успокоительный сбор заставили меня им поверить.
Успокоительный сбор хватило ума не давать, а дочь, опущенная в кроватку, могла целый час кричать, надеясь, что мир все-таки хорош и будет о ней заботиться.
Слава богу, месяца в 4 дочкиных я четко поняла, что все эти кормления по часам, а не по требованию малыша, сидение в кроватке, словно в клетке - воспитывают людей, которые не верят, что в жизни может происходить что-то хорошее, людей, считающих, что мир злобен, страна - несчастная и никогда не будет ничего хорошего, а только хуже-хуже-и хуже!
И, к сожалению, таких людей среди моего и старшего поколения - большинство. Нас всех когда-то еще при рождении уносили от мамы, кормили по часам, в год отдавали в ясли. Послушайте разговоры на улице: «Все виновато правительство, жизнь тяжелая, непонятно как выживать. А завтра будет еще хуже….»
А вот разговоры в офисе, людей, которые очень хорошо зарабатывают и живут в благосостоянии: « все плохо, мужиков нормальных нет, квартиру в нашем государстве никогда не купишь…»
Помните, что до года Вы для ребенка - его мир. И каким он будет - зависит только от Вас!
В это время важно реагировать на любые нужды ребенка, предоставлять ему все, что он хочет. Тогда, когда Ваш малыш станет взрослым, поверьте, его мир уже без Вашего участия будет заботиться о нем и будет изобилен.
Ага, скажете Вы, этак он на шею сядет и до пенсии моей ездить на ней будет?
Совсем нет. Давайте вспомним про еще одну составляющую позитивного мышления:
Умение управлять миром (могу ли я управлять событиями или все мои действия бесполезны)
Это убеждение и навык активно формируются от 6 месяцев до полутора лет.
Это период исследования того, могу ли я управлять окружающим миром и как. Если ребенок понимает, что миром и событиями управлять возможно, у него вырабатывается для этого своя стратегия.
Что часто делают в этот момент «любящие родители», те, которые будут до «пенсии везти»?
- «Не лезь, расшибешься, дай лучше я достану…» «Упал, бедняжка, дай я тебя подниму….» (кстати, в некоторых восточных культурах плохой приметой считается поднимать ребенка, когда он учится ходить и падает).
«Нельзя открывать шкафчик, это опасно, давай я тебе лучше гулю покажу…»
Ребенок в таких случаях делает вывод, что действовать самому опасно и не нужно, он лучше побудет зрителем на празднике жизни. Гораздо эффективнее будет поплакать, повозмущаться, но не сделать самому.
Другие родители предпочитают все исследование того, как управлять миром, напрочь строго запретить. За каждую опрокинутую чашку и высыпанное содержимое шкафчика ребенок наказан и отправлен подальше от опасных предметов. Вырастая, такой ребенок будет бояться любых начинаний, ему будет очень страшно осуществлять управление своим миром.
Граждане родители, позвольте вашему малышу манипулировать предметами окружающего мира, пробовать его весь (а не только свои «безопасные игрушки») на вкус, ломать, собирать, рассыпать. Только так Вы сможете воспитать творца своей жизни!
А после полутора лет воспитывать в ребенке позитив приходится, в основном, своим примером и своими реакциями на события окружающего мира.
Удачи Вам в выращивании своих сокровищ! И помните - начать создавать позитив в своей жизни и жизни своего ребенка никогда не поздно! А если ребенку уже много лет, можно начать с себя!:)Олеся Добровольская. Центр Позитивной Психологии "ТАК!"
Полная версия этой страницы: Как вырастить позитивного ребенка
Лучший женский форум худеющих > Я - Красивая. Красота, здоровье, массаж, похудение, борьба с целлюлитом > Библиотека интересных статей
Валечка, очень полезная статья!!!! Спасибо тебе!!! 
Цитата(прекрасная фея @ 8.4.2012, 11:15) 
Валечка, очень полезная статья!!!! Спасибо тебе!!!
Спасибо, Оленька! Очень рада, что понравилась
Спасибочки щза статью, очень понравилось!!!
Матерные слова: значение и назначение
Мат – что это за явление? Известно, что именно русские матерные слова отличаются особым разнообразием форм. Зачем они нужны, каково их истинное значение, как мат влияет на разных людей, в каких ситуациях запрещен, а в каких необходим? Рассмотрим такое явление как мат с позиции системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
- Стыдно-то как, Катюша… Нельзя такие слова говорить, это плохие слова, фу, плохие, нельзя!
Полуторагодовалой Катюше на мамины причитания прямым текстом плевать: она недовольно морщит лобик, надувает губки, плюется, мотает головой из стороны в сторону, давая понять матери, чтоб отстала. Свое песенное шоу, состоящее из одних только матерных слов, девочка прекращать не собирается.
Кате всего полтора, и из своего первого похода в детский сад она вынесла для себя главное – матерные слова и выражения. Их она в тот же вечер и начала применять на практике. Практика – это её семья, и Катина семья в шоке от дочерних вербальных экспериментов.
Сегодня вечером девочка помыта, переодета и подготовлена ко сну. Она сидит в нежной розовой пижамке на детской кроватке, поджав под себя малюсенькие ножки, раскачивается из стороны в сторону и распевает частушки, матерные слова в которых заменяют все прочие. Поет громко, почти как русский народный хор, при этом сама придумывает новые смешные слова матерные, добавляя к услышанным в саду общеизвестным разнообразные приставки и суффиксы.
Поет девочка свои матерные песни громко, во весь голос, благо, что голос у неё звучный – соседям наверняка все прекрасно слышно. И ведь скотчем ребенку рот не заклеишь, сокрушается Катина мама. И объяснить ничего невозможно, потому как у девочки очень силен дух противоречия, не хочет по-хорошему ничего понимать. На все «нельзя» у Кати всегда есть свое собственное «ззяяя!» и надутые недовольством губки. Такие вот распевки со словами матерных песен у них в семье перед сном уже почти месяц.
Утихомирить певицу к ночи удалось сегодня только одним проверенным способом – похвалой. Похвалы упрямица не переносит! Пока мама уговаривала дочку замолчать, объясняла, что слова она произносит некрасивые, и мамины хорошие девочки не должны говорить подобные, эффекта не было никакого. Потом мама, естественно, начинала сердиться, повышать голос, покрикивать. Вот тогда эффект появился, но противоположный маминым ожиданиям – голос певицы сразу стал громче и слова выразительней. А уже когда мама, не сдержавшись, шлепнула Катю по одному, сами знаете по какому, опробованному не единожды, месту, матерный ор дочери стал попросту громогласным.
Но как только мама вспоминает, что у неё дочь – упрямица и начинает срочно её нахваливать, приговаривать, например, ласковым голосом: «Молодец, Катенька, умница, какая хорошая песня! Пой, доченька, пой, молодчинка, пой дальше, не останавливайся!! Ай да молодец, ай да умница, ай да Катенька!!!», — поток матерных частушек сразу же прекращается, Катенька недовольно поджимает губки и делает сердитый обиженный вид.
В своем младенческом возрасте девочка Катя уже трудно управляема, как и её бешеная энергия, прущая во все стороны, кроме разве что мирного русла. Гиперактивных детей немало, но вот то, какой интерес проявляет этот ребенок к мату, насколько четко он способен выделить из всех услышанных слов именно матерные, мгновенно подхватить их и с наслаждением использовать в своей ещё не сформированной речи, эквилибристично добавляя разнообразные приставки и суффиксы, склоняя матерные слова по падежам, числам и родам, то, как она виртуозно придумывает матерные рифмы к словам, поражает реально!
Системно понятно, что этот ребенок ещё настолько мал, чтобы в этом возрасте ощущать хоть какие бы то ни было культурные социальные запреты и ограничения, потому выражает она свои психические желания и нехватки в открытую, без лицеприятных окружающим прикрас. Сейчас, без культурной самоцензуры, очень четко видно, что желание говорить так, чтобы слушали – это и есть настоящее исконное психическое желание маленькой Кати. И, несмотря на то, что все это довольно удивительно выглядит со стороны, ничего особенного в поведении малышки нет, если рассматривать его с позиции системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
Катя – ребенок с врожденным оральным вектором, основная потребность которого в том, чтобы его слушали. Ведь именно оральнику природой дано желание и способность проникать в особые запретные темы, такие, например, как самые матерные слова, и озвучивать их для непосвященных, активируя таким вот говорением свою эрогенную зону, рот. Для оральника это не баловство, такова потребность его бессознательного психического.
Именно оральникам, благодаря их умению думать говорением (а они носители вербального интеллекта), всегда было позволительно в шутливой ироничной форме озвучивать власть имущим то, о чем говорит народ. Поэтому-то оральники в прошлом и выполняли роль шутов при царских дворах, и, несмотря на свои дерзкие слова в адрес правителя, всегда оставались неприкосновенными.
Оральники и по сей день, в силу своих врожденных психических свойств, проговаривают то, о чем другим позволительно лишь молча думать. Это об оральниках говорят: «Говорит, не думавши». Именно по той причине, что оральники мыслят вербально, говорением, речь у них опережает мыслительный процесс.
А вот зачем оральникам мат – это уже вопрос интересный. Ведь мат – явление особое, ни с чем несравнимое. Все матерные слова – на одну, всем известную тему.
Значение матерных слов
Мат – это не просто брань, а брань особого типа, в которой каждое из матерных слов имеет сексуальный смысл или такой же подтекст. Иначе говоря, матерные слова — это слова о сексе, о животной случке и ни о чем другом, перевод матерных слов с языка нашего психического именно таков. Вы легко можете это проверить, хотя бы вспомнив свои первые детские ощущения от впервые услышанных матерных слов, когда их неизвестное в ту пору значение ощущалось как нечто запретное.
Наше психическое устроено так, что мы изначально не знаем, откуда дети берутся. Это знание есть в каждом из нас, но оно сокрыто от нас первобытным запретом. И оральник – это тот, кто воскрешает в нас это знание. Через матоговорение. А иначе, иначе мы бы не знали, что делать друг с другом в постели, как это случается в глубоко религиозных семьях, которые за всю свою жизнь ни слова подобного не слышали.
Не будем здесь приводить матерные слова списком, а просто попробуем вспомнить, когда мы сами в первый раз услышали эти слова, и какие ощущения они в нас вызвали. Как правило, впервые это происходит в школе или чуть раньше, в детском саду. И первые наши ощущений от услышанных матерных слов таковы – нам неизвестны именно эти конкретные слова, но мы ощущаем их запретные смыслы, именно те самые-самые сексуально-запретные, хотя никто ничего на эту тему нам ещё не разъяснил.
Во взрослом возрасте использование мата в социуме ограничено уровнем культуры этого самого социума. Для утонченных звуко-зрительных людей мат травматичен, а потому не допустим. У зрительного человека использование мата притупляет его врожденную эмоциональную чувствительность. А у звукового – оглушает, травмирует его особо чувствительный, настроенный на тончайшие вибрации мира слух.
Особую роль играет мат для мышечных людей. Для них матерные слова – это не что иное как способ вывода из монотонии в рабочее состояние. По сути, мат именно благодаря своему подчеркнуто сексуальному смыслу, является одним из активаторов либидо, той жизненной энергии, которая столь необходима для выполнения тяжелого физического труда. Необходим он для мышечных людей и на войне.
Если же вы находитесь в общественном месте или в офисе, то ваши матерные слова и выражения там наверняка не будут поняты и приняты. Применять мат в культурном месте вам не позволит общество — и это не что иное, как социальное табу, то есть культурный запрет на мат.
Дети и матоговорение
Можно ли говорить на матерном языке дома, где есть дети? Однозначно нет, и вот почему. Если мы говорим о том, что все матерные слова имеют сексуальный смысл, то у родителя нет права активировать у собственного ребенка мысли о сексе – здесь действует уже другое природное табу – запрет на инцест, который и обеспечил людям выживание как животному виду. Поэтому нарушать это табу использованием мата в семье, который в бессознательном психическом маленького ребенка дает ассоциацию с запретным сексуальным смыслом, родителю запрещено самой природой.
Но знакомство с матом, как активация сексуальности, необходимо. Но произойти это должно не от родителей, а в среде сверстников. Эта задача всегда и ложится на того самого орального ребенка. Именно в его голове эти смыслы изначально не табуированы, и именно на него природа возложила ответственность за сексуальное воспитание подростков.
Маленькая девочка Катя – выраженная оральница, ребенок, психическое которого хочет, чтобы его слушали. Мимо Катиных матерных песен, слова к которым Катя придумывает сама, пройти невозможно – такое «пение» никто не оставит без внимания, детский мат однозначно привлечет к себе повышенный интерес окружающих.
Как вести себя родителям орального ребенка? Им следует максимально корректными средствами предотвратить нецензурное поведение малыша дома, если он проявляет его как девочка Катя ещё до осознанного возраста. А вот когда ребенок достигнет возраста первоначальной осознанности обязательно следует вкрадчиво объяснить ему, что говорить такие матерные слова дома и при взрослых никак нельзя, и если ему очень этого хочется, то он может делать это во дворе.
Статья написана по материалам тренинга по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
Мат – что это за явление? Известно, что именно русские матерные слова отличаются особым разнообразием форм. Зачем они нужны, каково их истинное значение, как мат влияет на разных людей, в каких ситуациях запрещен, а в каких необходим? Рассмотрим такое явление как мат с позиции системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
- Стыдно-то как, Катюша… Нельзя такие слова говорить, это плохие слова, фу, плохие, нельзя!
Полуторагодовалой Катюше на мамины причитания прямым текстом плевать: она недовольно морщит лобик, надувает губки, плюется, мотает головой из стороны в сторону, давая понять матери, чтоб отстала. Свое песенное шоу, состоящее из одних только матерных слов, девочка прекращать не собирается.
Кате всего полтора, и из своего первого похода в детский сад она вынесла для себя главное – матерные слова и выражения. Их она в тот же вечер и начала применять на практике. Практика – это её семья, и Катина семья в шоке от дочерних вербальных экспериментов.
Сегодня вечером девочка помыта, переодета и подготовлена ко сну. Она сидит в нежной розовой пижамке на детской кроватке, поджав под себя малюсенькие ножки, раскачивается из стороны в сторону и распевает частушки, матерные слова в которых заменяют все прочие. Поет громко, почти как русский народный хор, при этом сама придумывает новые смешные слова матерные, добавляя к услышанным в саду общеизвестным разнообразные приставки и суффиксы.
Поет девочка свои матерные песни громко, во весь голос, благо, что голос у неё звучный – соседям наверняка все прекрасно слышно. И ведь скотчем ребенку рот не заклеишь, сокрушается Катина мама. И объяснить ничего невозможно, потому как у девочки очень силен дух противоречия, не хочет по-хорошему ничего понимать. На все «нельзя» у Кати всегда есть свое собственное «ззяяя!» и надутые недовольством губки. Такие вот распевки со словами матерных песен у них в семье перед сном уже почти месяц.
Утихомирить певицу к ночи удалось сегодня только одним проверенным способом – похвалой. Похвалы упрямица не переносит! Пока мама уговаривала дочку замолчать, объясняла, что слова она произносит некрасивые, и мамины хорошие девочки не должны говорить подобные, эффекта не было никакого. Потом мама, естественно, начинала сердиться, повышать голос, покрикивать. Вот тогда эффект появился, но противоположный маминым ожиданиям – голос певицы сразу стал громче и слова выразительней. А уже когда мама, не сдержавшись, шлепнула Катю по одному, сами знаете по какому, опробованному не единожды, месту, матерный ор дочери стал попросту громогласным.
Но как только мама вспоминает, что у неё дочь – упрямица и начинает срочно её нахваливать, приговаривать, например, ласковым голосом: «Молодец, Катенька, умница, какая хорошая песня! Пой, доченька, пой, молодчинка, пой дальше, не останавливайся!! Ай да молодец, ай да умница, ай да Катенька!!!», — поток матерных частушек сразу же прекращается, Катенька недовольно поджимает губки и делает сердитый обиженный вид.
В своем младенческом возрасте девочка Катя уже трудно управляема, как и её бешеная энергия, прущая во все стороны, кроме разве что мирного русла. Гиперактивных детей немало, но вот то, какой интерес проявляет этот ребенок к мату, насколько четко он способен выделить из всех услышанных слов именно матерные, мгновенно подхватить их и с наслаждением использовать в своей ещё не сформированной речи, эквилибристично добавляя разнообразные приставки и суффиксы, склоняя матерные слова по падежам, числам и родам, то, как она виртуозно придумывает матерные рифмы к словам, поражает реально!
Системно понятно, что этот ребенок ещё настолько мал, чтобы в этом возрасте ощущать хоть какие бы то ни было культурные социальные запреты и ограничения, потому выражает она свои психические желания и нехватки в открытую, без лицеприятных окружающим прикрас. Сейчас, без культурной самоцензуры, очень четко видно, что желание говорить так, чтобы слушали – это и есть настоящее исконное психическое желание маленькой Кати. И, несмотря на то, что все это довольно удивительно выглядит со стороны, ничего особенного в поведении малышки нет, если рассматривать его с позиции системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
Катя – ребенок с врожденным оральным вектором, основная потребность которого в том, чтобы его слушали. Ведь именно оральнику природой дано желание и способность проникать в особые запретные темы, такие, например, как самые матерные слова, и озвучивать их для непосвященных, активируя таким вот говорением свою эрогенную зону, рот. Для оральника это не баловство, такова потребность его бессознательного психического.
Именно оральникам, благодаря их умению думать говорением (а они носители вербального интеллекта), всегда было позволительно в шутливой ироничной форме озвучивать власть имущим то, о чем говорит народ. Поэтому-то оральники в прошлом и выполняли роль шутов при царских дворах, и, несмотря на свои дерзкие слова в адрес правителя, всегда оставались неприкосновенными.
Оральники и по сей день, в силу своих врожденных психических свойств, проговаривают то, о чем другим позволительно лишь молча думать. Это об оральниках говорят: «Говорит, не думавши». Именно по той причине, что оральники мыслят вербально, говорением, речь у них опережает мыслительный процесс.
А вот зачем оральникам мат – это уже вопрос интересный. Ведь мат – явление особое, ни с чем несравнимое. Все матерные слова – на одну, всем известную тему.
Значение матерных слов
Мат – это не просто брань, а брань особого типа, в которой каждое из матерных слов имеет сексуальный смысл или такой же подтекст. Иначе говоря, матерные слова — это слова о сексе, о животной случке и ни о чем другом, перевод матерных слов с языка нашего психического именно таков. Вы легко можете это проверить, хотя бы вспомнив свои первые детские ощущения от впервые услышанных матерных слов, когда их неизвестное в ту пору значение ощущалось как нечто запретное.
Наше психическое устроено так, что мы изначально не знаем, откуда дети берутся. Это знание есть в каждом из нас, но оно сокрыто от нас первобытным запретом. И оральник – это тот, кто воскрешает в нас это знание. Через матоговорение. А иначе, иначе мы бы не знали, что делать друг с другом в постели, как это случается в глубоко религиозных семьях, которые за всю свою жизнь ни слова подобного не слышали.
Не будем здесь приводить матерные слова списком, а просто попробуем вспомнить, когда мы сами в первый раз услышали эти слова, и какие ощущения они в нас вызвали. Как правило, впервые это происходит в школе или чуть раньше, в детском саду. И первые наши ощущений от услышанных матерных слов таковы – нам неизвестны именно эти конкретные слова, но мы ощущаем их запретные смыслы, именно те самые-самые сексуально-запретные, хотя никто ничего на эту тему нам ещё не разъяснил.
Во взрослом возрасте использование мата в социуме ограничено уровнем культуры этого самого социума. Для утонченных звуко-зрительных людей мат травматичен, а потому не допустим. У зрительного человека использование мата притупляет его врожденную эмоциональную чувствительность. А у звукового – оглушает, травмирует его особо чувствительный, настроенный на тончайшие вибрации мира слух.
Особую роль играет мат для мышечных людей. Для них матерные слова – это не что иное как способ вывода из монотонии в рабочее состояние. По сути, мат именно благодаря своему подчеркнуто сексуальному смыслу, является одним из активаторов либидо, той жизненной энергии, которая столь необходима для выполнения тяжелого физического труда. Необходим он для мышечных людей и на войне.
Если же вы находитесь в общественном месте или в офисе, то ваши матерные слова и выражения там наверняка не будут поняты и приняты. Применять мат в культурном месте вам не позволит общество — и это не что иное, как социальное табу, то есть культурный запрет на мат.
Дети и матоговорение
Можно ли говорить на матерном языке дома, где есть дети? Однозначно нет, и вот почему. Если мы говорим о том, что все матерные слова имеют сексуальный смысл, то у родителя нет права активировать у собственного ребенка мысли о сексе – здесь действует уже другое природное табу – запрет на инцест, который и обеспечил людям выживание как животному виду. Поэтому нарушать это табу использованием мата в семье, который в бессознательном психическом маленького ребенка дает ассоциацию с запретным сексуальным смыслом, родителю запрещено самой природой.
Но знакомство с матом, как активация сексуальности, необходимо. Но произойти это должно не от родителей, а в среде сверстников. Эта задача всегда и ложится на того самого орального ребенка. Именно в его голове эти смыслы изначально не табуированы, и именно на него природа возложила ответственность за сексуальное воспитание подростков.
Маленькая девочка Катя – выраженная оральница, ребенок, психическое которого хочет, чтобы его слушали. Мимо Катиных матерных песен, слова к которым Катя придумывает сама, пройти невозможно – такое «пение» никто не оставит без внимания, детский мат однозначно привлечет к себе повышенный интерес окружающих.
Как вести себя родителям орального ребенка? Им следует максимально корректными средствами предотвратить нецензурное поведение малыша дома, если он проявляет его как девочка Катя ещё до осознанного возраста. А вот когда ребенок достигнет возраста первоначальной осознанности обязательно следует вкрадчиво объяснить ему, что говорить такие матерные слова дома и при взрослых никак нельзя, и если ему очень этого хочется, то он может делать это во дворе.
Статья написана по материалам тренинга по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
Дворником будешь!
Вырастешь и будешь дворником, охотно объясняют мамы своим детям. В вуз не поступишь, на работу нормальную тебя не возьмут, если будешь так учиться. Что вообще из тебя такого вырастет?
Родителям кажется, что если нарисовать ребенку перспективу поужаснее – он встрепенется, ужаснется и начнет делать все, чтобы эта страшная реальность никогда не наступила. Он будет как следует заправлять кровать, убирать в своей комнате, учиться на одни пятерки – только чтобы нарисованные родителями ужасы не сбылись.
Никогда не научусь
На самом деле получается как-то иначе.
Я помню, как мама учила меня вязать лицевой гладью. У меня ничего не получалось, петли путались, кофта для куклы не получалась, я капризничала и вопила, что у меня ничего никогда не получится.
- Смотри, как хорошо получается, — говорила мама. – Вот, только спицу надо держать так, а петлю провязывать так.
- Я никогда в жизни этому не научусь, — бурчала я, провязывая петли все лучше и лучше. – Кто вообще придумал это дурацкое вязание!
- Да у тебя уже получается нормальная кофта, — смеялась мама.
- Да, но я все равно никогда не научусь вязать этой дурацкой гладью! – сопротивлялась я, хотя видела, что уже все получилось. Но я же не могла признать, что мама права, а я нет.
В общем, вязать я теперь умею. А вот со швейной машинкой не сложилось. У меня была прекрасная учительница домоводства, которая охотно сообщала мне всякий раз, откуда у меня растут руки. Она меня совершенно убедила, я от всей души поверила ей, что руки у меня растут именно оттуда, и теперь мне гораздо легче подшить целую штору растущими оттуда руками, чем прострочить один шов на машинке, хотя меня учили на ней шить с 5 по 8 класс, целых четыре года. Просто это обучение сопровождалось комментариями «кто так шьет» и «что ты тут напортачила».
Собственно, ни для кого не секрет, что научить так никого ничему нельзя. Я надумала в сорок лет научиться водить машину, и инструктор в автошколе мне с неподражаемой честностью сказал: учиться водить надо в восемнадцать лет, а в сорок ты уже ничему не научишься. «Что ты делаешь?» — «Куда прешь?» — «Жми на газ, я сказал!» — «ну кто так водит!» — «откуда ты такая взялась на мою голову?» Он ревел, как раненый бизон, я пугалась, плакала, теряла последние остатки самообладания и понимала, что я тупая, а вождение не для меня. Вместо того, к сожалению, чтобы с первого «ты» отказаться от его услуг. Естественно, я ничему у него не научилась. Научилась у другого – надо ли говорить, что он ни разу не повысил голоса. Профессионалу это не нужно.
Никому не нужна
Иногда результаты бывают еще печальнее. Одна немолодая дама рассказывала мне однажды, что так поверила маминому многолетнему «кто ж тебя такую замуж возьмет» (в самом деле – пол мести не умеет, кровать заправляет криво, посуду мыть не любит, кому такая нужна) – что поняла: принца ждать бессмысленно, надо хватать первого попавшегося. В 18 лет она второпях выскочила замуж за первого встречного – первого, кто вообще обратил на нее внимание, больше-то, может, уже и шанса не будет. Стоит ли говорить, что брак оказался отчаянно несчастливым.
Помню, как одна из наших учительниц в школе говорила: «Четырнадцать умножить на три – сколько будет? Умножайте столбиком, вы идиоты, вы в уме не сможете». Нет, я сейчас в состоянии умножить четырнадцать на три в уме, но всякий раз, слыша «вы идиоты», я не считала столбиком, а злилась. Мой сын, приходя из школы в седьмом классе, уныло говорил: «Мам, почему нам все время объясняют, что мы дураки, мы ничего не умеем, мы не сдадим ЕГЭ, не получим аттестата и пойдем в дворники? Я больше не могу это слышать». Я тоже больше не могла этого слышать. Восьмой класс был уже в другой школе.
Вы идиоты, вы дураки, вы ничего не можете, кому вы такие нужны. Что ты тут стоишь, что ты тут сидишь, кто так веник держит, кто так ручку держит, кто так шьет, кто так пишет, чем ты думал, куда ты смотрел, что мне, скажи, с тобой таким делать?
Все это сыплется на головы наших детей ежедневно, год за годом. И даже если родители обладают ангельским характером, соломоновой мудростью и бескрайним терпением, дети все равно наслушаются от мира, что они в нем не нужны, не там стоят, не так сидят, не то делают – и вообще лучше бы их не было. В транспорте и во дворе, в школе и в музее, в магазине и на улице –детям не рады. Убери руки, не смей трогать, как ты себя ведешь, что ты тут встал, что ты тут делаешь, ну-ка идите отсюда, так, рты закрыли.
В некоторых странах мира детей, о странность, любят и очень им радуются – в кафе ли, на улице ли; помню, как странно было в Италии, где моему трехлетнему сыну радовались так, будто в кафе или магазин солнышко вкатилось; помню, как хозяйка магазина свадебных платьев в Хельсинки, услышав и поняв без перевода мой свирепый шепот «руками не трогай» — засмеялась и разрешила моей одиннадцатилетней дочери трогать руками все, что захочется.
В нашей стране дети получают от мира другую обратную связь – лучше бы тебя не было. Все равно ничего хорошего из тебя не получится. А обычно мы и сами в дурную минуту добавляем: что ты меня мучаешь, долго мне за тебя краснеть, хватит надо мной издеваться!
- Зачем вы меня вообще родили, — бурчат дети, хлопая за собой дверью, и это вопрос не праздный.
Как хорошо быть взрослым! Никто не скажет тебе «где твои глаза были», когда ты обдерешь бампер, не спросит «голову ты дома не забыла», когда забудешь дома рабочий документ, не поднимет с кровати в первом часу ночи, чтобы заставить повесить в шкаф небрежно брошенное на стул платье. Повзрослев, мы не перестали делать глупости и оплошности – но нас теперь не дрючат за каждую из них.
Неуважаемый
Сын сказал однажды со вздохом: тринадцать лет – паршивый возраст: уже никто тебе не умиляется и никто еще не уважает.
Когда я была маленькой, детей вообще не принято было уважать. Право на уважение не давалось от рождения, его надо было заслужить, заработать, доказать, что ты достоин уважения. Детей полагалось исправлять. Подчеркивать красным, указывать на ошибки, одергивать, корректировать, исправлять. Лучшие педагоги уже тогда писали – покажите ребенку не где у него плохо, а где хорошо, где у него получается; этот передовой опыт так и остался невостребованным в массовой школе.
Когда я была молодой учительницей, всего на семь лет старше учеников, на меня однажды набросилась дежурная в школьном компьютерном классе: «Ну-ка быстро пошла разулась! Я кому сказала!» Она не хотела слушать, что туфли – это сменка, она перестала кричать только услышав «это же наша учительница». Она извинилась: «Ой, а я думала – девочка»… На девочку – можно.
В этой системе ценностей как-то фатально отсутствует базовое уважение человека к человеку – когда уважения достоин не только старейший, мудрейший, всего добившийся, а всякий – потому что он человек, он твой брат, он тоже Божье создание, в нем тоже образ Божий. Не только учительница, но и девочка. Не только депутат Госдумы, но и арестант.
Идея уважать детей вообще плохо приживается на отечественной почве. Родители как-то не видят разницы между уважением и вседозволенностью, уважением и отсутствием границ. Одни негодуют – «что ж мне, в попу ему теперь дуть?», другие объясняют, что относятся с уважением к выбору своих детей, а потому пусть все подвинутся и дадут ребенку терроризировать окружающих в свое удовольствие.
И с самоуважением тоже плохо. Знаю немало взрослых, умных, прекрасных, иногда очень успешных, — живущих с бесконечной уверенностью в том, что они ничтожества, моральные уроды, что им нельзя жить, что окружающие терпят их только через силу или из милости. Одни всю жизнь доказывают, что они имеют право на уважение, другие и так знают, что ничего не получится.
И, страшное скажу, — и с Богом отношения не складываются, потому что и в Нем видится все тот же вечно недовольный воспитатель: ну что, не молился, не постился? Весь год дурака валял, а сейчас пришел? Весь пост что делал – а сейчас опомнился? Ну и что ты ко мне пришел? Чего ты хочешь? Двойка, иди и подумай о своем поведении. Раньше надо было думать, а теперь все, поздно уже. Двойка в году, двойка в аттестат, на том свете дворником будешь.
Но нет
Как-то не хочется заканчивать на этом.
Лучше так.
Мы не очень хорошие воспитатели обычно. У нас не хватает сил, мудрости и терпения. Мы не умеем справляться со своими эмоциями. Мы часто ведем себя как маленькие, а не как взрослые, — ожидая при этом от детей, что они поведут себя как взрослые, поймут нашу боль, смогут ее принять и вынести, посочувствовать нам – и вести себя мудро и правильно. Некоторые дети справляются, но ноша эта тяжела – даже и для нас самих иногда.
Но мы любим своих детей и многое делаем правильно, потому что у любви есть поразительное свойство: она сама подсказывает правильные решения. Не знаешь, как делать, — делай по любви, не ошибешься.
И мы, несомненно, справимся. И получаться будет все лучше и лучше – и все получится, потому что надежда не обманывает, а любовь не подводит.
автор ИРИНА ЛУКЬЯНОВА
Вырастешь и будешь дворником, охотно объясняют мамы своим детям. В вуз не поступишь, на работу нормальную тебя не возьмут, если будешь так учиться. Что вообще из тебя такого вырастет?
Родителям кажется, что если нарисовать ребенку перспективу поужаснее – он встрепенется, ужаснется и начнет делать все, чтобы эта страшная реальность никогда не наступила. Он будет как следует заправлять кровать, убирать в своей комнате, учиться на одни пятерки – только чтобы нарисованные родителями ужасы не сбылись.
Никогда не научусь
На самом деле получается как-то иначе.
Я помню, как мама учила меня вязать лицевой гладью. У меня ничего не получалось, петли путались, кофта для куклы не получалась, я капризничала и вопила, что у меня ничего никогда не получится.
- Смотри, как хорошо получается, — говорила мама. – Вот, только спицу надо держать так, а петлю провязывать так.
- Я никогда в жизни этому не научусь, — бурчала я, провязывая петли все лучше и лучше. – Кто вообще придумал это дурацкое вязание!
- Да у тебя уже получается нормальная кофта, — смеялась мама.
- Да, но я все равно никогда не научусь вязать этой дурацкой гладью! – сопротивлялась я, хотя видела, что уже все получилось. Но я же не могла признать, что мама права, а я нет.
В общем, вязать я теперь умею. А вот со швейной машинкой не сложилось. У меня была прекрасная учительница домоводства, которая охотно сообщала мне всякий раз, откуда у меня растут руки. Она меня совершенно убедила, я от всей души поверила ей, что руки у меня растут именно оттуда, и теперь мне гораздо легче подшить целую штору растущими оттуда руками, чем прострочить один шов на машинке, хотя меня учили на ней шить с 5 по 8 класс, целых четыре года. Просто это обучение сопровождалось комментариями «кто так шьет» и «что ты тут напортачила».
Собственно, ни для кого не секрет, что научить так никого ничему нельзя. Я надумала в сорок лет научиться водить машину, и инструктор в автошколе мне с неподражаемой честностью сказал: учиться водить надо в восемнадцать лет, а в сорок ты уже ничему не научишься. «Что ты делаешь?» — «Куда прешь?» — «Жми на газ, я сказал!» — «ну кто так водит!» — «откуда ты такая взялась на мою голову?» Он ревел, как раненый бизон, я пугалась, плакала, теряла последние остатки самообладания и понимала, что я тупая, а вождение не для меня. Вместо того, к сожалению, чтобы с первого «ты» отказаться от его услуг. Естественно, я ничему у него не научилась. Научилась у другого – надо ли говорить, что он ни разу не повысил голоса. Профессионалу это не нужно.
Никому не нужна
Иногда результаты бывают еще печальнее. Одна немолодая дама рассказывала мне однажды, что так поверила маминому многолетнему «кто ж тебя такую замуж возьмет» (в самом деле – пол мести не умеет, кровать заправляет криво, посуду мыть не любит, кому такая нужна) – что поняла: принца ждать бессмысленно, надо хватать первого попавшегося. В 18 лет она второпях выскочила замуж за первого встречного – первого, кто вообще обратил на нее внимание, больше-то, может, уже и шанса не будет. Стоит ли говорить, что брак оказался отчаянно несчастливым.
Помню, как одна из наших учительниц в школе говорила: «Четырнадцать умножить на три – сколько будет? Умножайте столбиком, вы идиоты, вы в уме не сможете». Нет, я сейчас в состоянии умножить четырнадцать на три в уме, но всякий раз, слыша «вы идиоты», я не считала столбиком, а злилась. Мой сын, приходя из школы в седьмом классе, уныло говорил: «Мам, почему нам все время объясняют, что мы дураки, мы ничего не умеем, мы не сдадим ЕГЭ, не получим аттестата и пойдем в дворники? Я больше не могу это слышать». Я тоже больше не могла этого слышать. Восьмой класс был уже в другой школе.
Вы идиоты, вы дураки, вы ничего не можете, кому вы такие нужны. Что ты тут стоишь, что ты тут сидишь, кто так веник держит, кто так ручку держит, кто так шьет, кто так пишет, чем ты думал, куда ты смотрел, что мне, скажи, с тобой таким делать?
Все это сыплется на головы наших детей ежедневно, год за годом. И даже если родители обладают ангельским характером, соломоновой мудростью и бескрайним терпением, дети все равно наслушаются от мира, что они в нем не нужны, не там стоят, не так сидят, не то делают – и вообще лучше бы их не было. В транспорте и во дворе, в школе и в музее, в магазине и на улице –детям не рады. Убери руки, не смей трогать, как ты себя ведешь, что ты тут встал, что ты тут делаешь, ну-ка идите отсюда, так, рты закрыли.
В некоторых странах мира детей, о странность, любят и очень им радуются – в кафе ли, на улице ли; помню, как странно было в Италии, где моему трехлетнему сыну радовались так, будто в кафе или магазин солнышко вкатилось; помню, как хозяйка магазина свадебных платьев в Хельсинки, услышав и поняв без перевода мой свирепый шепот «руками не трогай» — засмеялась и разрешила моей одиннадцатилетней дочери трогать руками все, что захочется.
В нашей стране дети получают от мира другую обратную связь – лучше бы тебя не было. Все равно ничего хорошего из тебя не получится. А обычно мы и сами в дурную минуту добавляем: что ты меня мучаешь, долго мне за тебя краснеть, хватит надо мной издеваться!
- Зачем вы меня вообще родили, — бурчат дети, хлопая за собой дверью, и это вопрос не праздный.
Как хорошо быть взрослым! Никто не скажет тебе «где твои глаза были», когда ты обдерешь бампер, не спросит «голову ты дома не забыла», когда забудешь дома рабочий документ, не поднимет с кровати в первом часу ночи, чтобы заставить повесить в шкаф небрежно брошенное на стул платье. Повзрослев, мы не перестали делать глупости и оплошности – но нас теперь не дрючат за каждую из них.
Неуважаемый
Сын сказал однажды со вздохом: тринадцать лет – паршивый возраст: уже никто тебе не умиляется и никто еще не уважает.
Когда я была маленькой, детей вообще не принято было уважать. Право на уважение не давалось от рождения, его надо было заслужить, заработать, доказать, что ты достоин уважения. Детей полагалось исправлять. Подчеркивать красным, указывать на ошибки, одергивать, корректировать, исправлять. Лучшие педагоги уже тогда писали – покажите ребенку не где у него плохо, а где хорошо, где у него получается; этот передовой опыт так и остался невостребованным в массовой школе.
Когда я была молодой учительницей, всего на семь лет старше учеников, на меня однажды набросилась дежурная в школьном компьютерном классе: «Ну-ка быстро пошла разулась! Я кому сказала!» Она не хотела слушать, что туфли – это сменка, она перестала кричать только услышав «это же наша учительница». Она извинилась: «Ой, а я думала – девочка»… На девочку – можно.
В этой системе ценностей как-то фатально отсутствует базовое уважение человека к человеку – когда уважения достоин не только старейший, мудрейший, всего добившийся, а всякий – потому что он человек, он твой брат, он тоже Божье создание, в нем тоже образ Божий. Не только учительница, но и девочка. Не только депутат Госдумы, но и арестант.
Идея уважать детей вообще плохо приживается на отечественной почве. Родители как-то не видят разницы между уважением и вседозволенностью, уважением и отсутствием границ. Одни негодуют – «что ж мне, в попу ему теперь дуть?», другие объясняют, что относятся с уважением к выбору своих детей, а потому пусть все подвинутся и дадут ребенку терроризировать окружающих в свое удовольствие.
И с самоуважением тоже плохо. Знаю немало взрослых, умных, прекрасных, иногда очень успешных, — живущих с бесконечной уверенностью в том, что они ничтожества, моральные уроды, что им нельзя жить, что окружающие терпят их только через силу или из милости. Одни всю жизнь доказывают, что они имеют право на уважение, другие и так знают, что ничего не получится.
И, страшное скажу, — и с Богом отношения не складываются, потому что и в Нем видится все тот же вечно недовольный воспитатель: ну что, не молился, не постился? Весь год дурака валял, а сейчас пришел? Весь пост что делал – а сейчас опомнился? Ну и что ты ко мне пришел? Чего ты хочешь? Двойка, иди и подумай о своем поведении. Раньше надо было думать, а теперь все, поздно уже. Двойка в году, двойка в аттестат, на том свете дворником будешь.
Но нет
Как-то не хочется заканчивать на этом.
Лучше так.
Мы не очень хорошие воспитатели обычно. У нас не хватает сил, мудрости и терпения. Мы не умеем справляться со своими эмоциями. Мы часто ведем себя как маленькие, а не как взрослые, — ожидая при этом от детей, что они поведут себя как взрослые, поймут нашу боль, смогут ее принять и вынести, посочувствовать нам – и вести себя мудро и правильно. Некоторые дети справляются, но ноша эта тяжела – даже и для нас самих иногда.
Но мы любим своих детей и многое делаем правильно, потому что у любви есть поразительное свойство: она сама подсказывает правильные решения. Не знаешь, как делать, — делай по любви, не ошибешься.
И мы, несомненно, справимся. И получаться будет все лучше и лучше – и все получится, потому что надежда не обманывает, а любовь не подводит.
автор ИРИНА ЛУКЬЯНОВА
очень познавательно, спаибо
Цитата(Kartinka-Katerinka @ 27.11.2014, 19:28)
очень познавательно, спаибо
Рада, что понравилось
Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке.