Иногда я пытаюсь представить себе, как живут люди, у которых нет того или иного чувства - в смысле, зрения или слуха. Со зрением еще более-менее понятно - можно закрыть глаза. На многих телесных и двигательных практиках закрытые глаза - это норма. Обостряются все остальные ощущения, уходит страх "быть некрасивым" - не сразу, конечно, постепенно.
В момент написания поста я не чувствую запахов. Абсолютно. И это злит меня невероятно, потому что основной вкус еды для меня - в ее запахе. Без обоняния мне все равно, что жевать, удовольствия - ноль.
Вкус, слух, осязание я отключать не пробовала (беруши не в счет).
Каждый раз, после опыта с "вычитанием" из своей сенсорной системы какого-то ощущения, в тот момент, когда оно возвращается, я чувствую восторг. И думаю, что нужно каждый день ценить этот простой, "базовый" набор опций, которые мне достались от рождения....
Говорят, что в камере сенсорной депривации (там отсутствуют звуки, запахи, свет, гравитация, разница температур) человек очень быстро начинает сходить с ума....
Однажды я танцевала с девушкой, которая не могла ходить. Совсем. Она даже ползать могла едва-едва, и, чаще всего, передвигалась на инвалидной коляске с кучей кнопок и рычажков - дело было в Финляндии.
Это было восемь или девять лет назад, на фестивале Контактной Импровизации, в дивном месте с названием, которое я уже не помню. Как звали ту девушку, я тоже не помню - зато хорошо помню все остальное.
Мы говорим о вычитании - так вот, ее болезнь называется "стеклянные кости". Все ее кости были сломаны уже к тому моменту, когда она родилась, во время родов. Представляете масштаб вычитаемого? Это не совсем про органы чувств, но - про возможность передвигаться.
На момент нашей встречи ей было около двадцати лет, у нее были руки и голова нормального размера и тело трех-четырехлетнего ребенка. Она ходила на мастер-классы, делала упражнения, сидя в коляске, и лишь иногда кто-то из друзей вынимал ее оттуда. Тогда она передвигалась ползком, на руках - ноги не работали совсем. Иногда ее носили на руках.
На контактных фестивалях есть такой формат - джем. Это такая контактная дискотека, свободный формат, лишенный каких-бы то ни было гендерных условностей - в КИ партнеры по танцу могут быть и однополыми, и разнополыми, это не имеет значения.
И вот, на одном из джемов, я вдруг почувствовала, что должна с ней потанцевать, что если не сделаю этого, буду жалеть. Спросила ее друзей, возможно ли это, и выяснила, что - да, только осторожно. Мне сложно описать словами тот трепет, который я испытала, приглашая ее на танец.
Конечно, это не был тот танец, к которому я привыкла - она сразу сказала, что может делать, а что нет. Мы двигались очень медленно. Я покачивала ее на себе, как ребенка, мы взаимодействовали руками, сидя на полу, я держала ее на руках.... И еще - мы разговаривали. По-английски.
Мы говорили около часа, рассказывали друг другу о себе и о своей жизни. И она сказала, что она учится на.......ведущего танцевальных групп!!! Она удивилась моему удивлению и сказала, что в Финляндии это нормально. Спросила, как жизнь инвалидов устроена в России... Еще она рассказала мне, что за время занятий КИ она накачала руки и начала ползать сама - до этого она и ползать не могла.
Я не помню, что ей ответила. Я не очень много знаю о жизни инвалидов. Но, думаю, что выучиться в России на ведущего танцевальных групп ей было бы гораздо сложнее, чем в Финляндии....
Мне хочется верить, что она выучилась на ведущего групп, что она работает, танцует, и своим примером вдохновляет людей, которые находятся рядом с ней.
